Куклы-мотанки — это древние славянские обереги, сплетённые из ткани и красной нити. Их создавали в те моменты, когда становилось особенно тревожно, обычно в предвкушении значимого события и именно страх становился их наполнением. Внутри нити, завязанной с любовью, незаметно замирали тревога, желание уберечь от судьбы, изменить её, остановить.
Так и мы — матери, женщины, хранительницы. Неосознанно вплетаем в своих детей неуверенность, страх жить, свой внутренний ужас перед болью мира. Мы переживаем, тревожимся, беспокоимся и в этом, вместо опоры, передаём узел страха, красиво перевязанный любовью.
Но чтобы оживить, чтобы вдохнуть в ребёнка желание жить, а не только быть защищённым, нам нужно набраться смелости. Развязать внутреннюю мотанку страха. Снять лишние нити контроля. Стать свободными, чтобы освободить других.

В этом видеоарте я — Мотанка, живая, дышащая. Я как древняя берегиня, идущая сквозь поколения. Красная нить, что оплетает моё тело, одновременно оберег и оковы, судьба и выбор, память и возможность её переписать. Я — связующая, вплетённая в поток, который соединяет материю и дух, страх и силу, прошлое и будущее в настоящем.

Я родилась в Брянске и в самом видео-арте звучит отрывок песни «Ой по белою, под березою», народного коллектива из Брянской области, Навлинского района. Эта песня стала отсылкой к корням и связи с родной землей, находясь в другой стране. Съёмки видео велись на Бали и образ мотанки особо чётко проживался в момент работы.


В любви и страхе — нить одна,
Но можно страх переплести
Так, чтобы жизнь была дана
С желаньем жить, а не спасти.

Видео-арт «От красоты к её исчезновению» — это визуально-психоаналитический трактат о времени, утрате и освобождении. Через последовательность действий я исследую, как культура навязывает человеку иллюзию идеала и как разрушение этого идеала становится актом внутреннего пробуждения.
Образ нашего «Идеального Я» — замороженного, отрешённого, лишённого дыхания. В эту стерильную идиллию проникает тревога: прозрачные трубки, символизируют тщетную попытку оживить мёртвое, удержать красоту, искусственно продлить её существование.
Кружевная маска становится метафорой той части психики, которая существует для Другого. Мы скрываем изъяны, пытаясь соответствовать, но чем плотнее маска, тем отчётливее проступает тление под ней. Маска не спасает, она лишь делает увядание ещё более зримым, превращая естественный процесс старения и трансформации в источник стыда.
Кульминацией становится акт разрушения, физического и символического. Отрывая лепестки, я совершаю не жест вандализма, а ритуал освобождения: уничтожаю не цветок, а навязанный образ совершенства. Это катарсис, в котором Эго, удерживающееся за идеал, наконец, разрушается, освобождая пространство для живого, подлинного опыта.
Здесь рождается новая эстетика, не красоты, а правды.

Этот проект не о гибели красоты, а о её возвращении в реальность. Разрушая иллюзорный идеал, я освобождаю пространство для подлинного, несовершенного, живого. Это жест принятия времени, тела, изменчивости и одновременно попытка восстановить контакт с внутренней правдой, утраченной под глянцем идеализации.
Это мой манифест о зрелости, в котором смерть иллюзии становится актом рождения.